которому я с Кулачевым готовился все эти годы. Осталось только убедиться в этом с помощью текста, предоставленным не на шутку разволновавшимся ученым.

– Та-а-ак, это у нас общее состояние… Тут анам… Что?! Не может быть… Вывод, вывод, комментарий… Последующие действие и рекомендации… О, информация об о… Не может быть! Нет-нет-нет!!! Этого просто не может быть! Боже, нет…

В предательском непослушании моё естество скользит с края, и вслед за ней моё сознание, теряя драгоценный баланс, кувырком отправляется в глубокую пропасть. В полёте я теряю самообладание. Опыт и знания вываливаются из карманов ненужным балластом и уносятся потоком воздуха, а голову всё сильнее и сильнее сжимает свинцовый обруч давления.

Бац!

Резкое погружение в ледяную воду – пронзительный шок, слепящая дезориентация. Воздух, куда подевался весь воздух? В кожу вонзилось множество кровожадных иголок, а тело стало тяжёлым и неуклюжим. Но, мгновение спустя, кошмар окончился, и ко мне вновь вернулось ощущение реальности, где всё осталось на своих местах: стул подо мной, компьютер на столе, кабинет. Всё осталось без изменений.

Только я изменился.

Я всё понял.

Словно сломанные часы – для того, что бы все шестерёнки работали единым организмом, мне не хватало одной детали, и стоило ей встать на своё место, как цельный механизм обрёл жизнь, преобразив картину происходящего хаоса моей жизни в чёткий порядок хронологических событий.

– Твою же мать! Как всё просто!!! – влепив свою ладонь ко лбу от внезапного прозрения, тут же одергиваю себя. – Не время для эмоций. Пора действовать!

Вместе с долгожданной "эврикой" меня посетил ещё один важный гость – точный и ясный план, словно пошаговое руководство для исправления собственной судьбы. Хоть в моём распоряжении и находится потенциальный источник вечности, растрачивать своё время на бессмысленные потуги "вспомнить всё" теперь я не стану, настал черёд решительных ответных действий с моей стороны.

– Да, месье директор, слушаю вас, – ответил ресепшен на мой вызов.

– Сегодня я буду занят до вечера. Никого ко мне не впускать, телефонные звонки переводить на секретаря, всю входящую корреспонденцию отложить на завтра.

– Хорошо, месье директор.

Отключив связь со своими помощницами, да и со всем миром в целом, я сделал запись в ежедневнике, и приступил к выполнению своего плана. Всего в нём я разметил семь основных шагов.

Первый шаг – подготовка.

Мне предстояло собрать подробные сведенья о событиях и людях в определённых местах и конкретных датах. Сделать точный слепок происходящего, чтобы подчинить себе триединство "время-место-действие" с помощью моей эйдетической памяти. Должна же наконец эта способность послужить мне оружием, забрав из будущего заветное знание о прошедшем. Кто зрит в грядущее, тот правит сущим. После нескольких часов беспрерывного погружения в недра социальных сетей, баз данных и новостных архивов, я почувствовал, как мои глаза слипаются болезненной усталостью, а спина с головой угрожали "отвалиться" от перенапряжения. На часах два сорок ночи, следовательно, перед экраном я уже около восьми часов. Переутомление в пятьдесят лет всё-таки чувствуется острее, чем в тридцать. На этот случай и была сделана запись в ежедневнике.

ШМЯК

– Хорошо, месье директор, – ответила мне девушка с ресепшена и положив трубку, я с новыми силами прильнул к экрану.

Перезагрузка предсказуемо пошла на пользу. Восстановив все ссылки и вкладки, на которых я остановился перед ШМЯКом, продолжаю блуждать по огромной библиотеке событийных хитросплетений в поисках нужных записей. Тридцать четыре ШМЯКА спустя, я сложил у себя в памяти более чем подробную схему действий, выжав все информационные ресурсы досуха. Настал черед "Второго шага", но это был не просто очередной пунктик в моём глобальном плане, нет. Чтобы его совершить, мне необходимо перевернуть весь свой жизненный уклад, длившийся долгими десятилетиями.

Поступки, кардинально переворачивающие жизнь, как правило, очень просты, но решиться на них ой как тяжело, потому как их последствия выстраивают трудно проходимый лабиринт перемен, из которого приходится выбираться долгие годы.

Зачать ребёнка дело несложное, вырастить из него достойного человека – задачка потруднее.

Убить человека – одно нажатие на курок, пронести это через всю свою жизнь – ноша не для слабых.

Принять судьбоносное решение – пара слов и готово, быть готовым к последствиям – не всякий осилит.

Последствия «Второго шага» лишали меня ежедневника, а значит правила игры будут переписаны на противоположные – не я буду контролировать время, а оно будет править мной. Но перед тем как в последний раз зачеркнуть событие в ежедневнике и продолжить "шагать" по своему намеченному плану, мне нужно кое-что уточнить, удостовериться в своих выводах.

ШМЯК

 Тихо струящийся солнечный дождь заполнял золотистым спокойствием гостиную в нашей квартире, беспрепятственно проливаясь сквозь огромное от пола до потолка окно. Дома кроме меня никого нет, и тишина, пользуясь случаем, томно вплывала в каждый угол. ШМЯКнулся я прямо в гостиную, где на журнальном столике красовалась пока ещё закрытая бутылка многолетнего виски. Это был тот день, когда Анька застала меня в состоянии приближённом к «простейшему одноклеточному» и дала совет «поменять плоскость». Мне снова тридцать, возраст в стиле рок-н-блюз – уже не заставляет нестись в ритме энергичного «дискача», но ещё не давит медлительностью академичной классики. Импровизировать можно без лишней фальши, торопиться и суетиться уже не стоит.

– Ну что же, – хлопаю себя по коленям и в решительности вскакиваю с дивана. – Импровизировать, так импровизировать.

Очутившись на кухне, начинаю воплощать задуманное. До прихода Ани осталось полчаса, значит времени у меня немного и мне необходимо несколько форсировать события. Движения моментально стали напоминать отточенные действия какого-нибудь военного техника, который настраивает орудие для решительного удара. Сравнение, конечно, нелепое, но впрочем, кто сказал, что судьбы мира решаются только в тёмных кабинетах секретных служб? Обыкновенная кухня – вот подлинный полигон, где вершится история.

Ровно через тридцать пять минут входная дверь защёлкала замками.

– Саш, ты дома? – раздался из гостиной голос жены, сообщая мне, что время вышло. – Ау, Сашка, ты чего виски достал? Есть повод?

– Конечно, есть! – вышел я с подносом, на котором пузатый заварочный чайник источал струйку пара, а две пустых чашечки заигрывали с солнечными зайчиками, намекая на свою готовность к скорому чаепитию. – Сегодня я в очередной раз понял, как сильно люблю тебя, моё солнышко.

– Ой, муж мой, ты у меня прямо романтик-романтик!

– Не без этого.

Поставив свой поднос на журнальный столик и наспех убрав шотландский напиток, мы уселись с ногами на диван, чтобы полностью насладиться импровизированной чайной церемонией. С минуту мы степенно разливали листовой напиток по чашкам, вдыхали его пары и маленькими глотками пробовали ароматный чай.

– Ого, – внезапно оживилась моя супруга. – Да это